Бездействие невыносимо

Сотрудник ОАО «Марбиофарм», к которому я зашел в гости, оказался титулованным бегуном и даже путешественником. Это Владимир Тивиков, чемпион Европы по суточному бегу, снабжающий республику витаминами.

– Владимир Игнатьевич, что для Вас в первую очередь работа? Заработок, коллектив друзей, вторая семья?
– Это уже образ жизни. Работаю здесь с 1980-го. Сейчас начальник цеха.

– Одна из Ваших коллег уверена, что о Вас за всё время работы никто плохого слова не сказал. Это правда?
– Наверно, преувеличивает. Разногласия всегда бывают. Стараемся улаживать, конечно. Иногда, бывает, поругаешься, а потом… Как говорят, утро вечера мудренее. Я свои взгляды с вечера на утро могу на 180 градусов повернуть. Поэтому я никогда не принимаю решения вечером. Поругаюсь, бывает, на следующий день забываю – камень за пазухой не держу.

– А если бы нужно было выбрать другую работу, какую бы Вы выбрали?
– Сложно сказать. Мне нравится работать с людьми, быть в коллективе, решать общие задачи, когда нужно быстро сориентироваться, каким образом дальше вести дело.
Вообще, я со студенческих лет привык считать. В общаге, когда в карты играли, нужно было запоминать. Это научило логически мыслить. Если не задумываться, тебя быстро обыграют. Когда студентами были, знаешь, как мозги работали! Как в домино: например, сильные игроки два хода сделают, затем выбрасывают кости и говорят, как пройдет партия. Я потом, конечно, бросил играть в карты, когда сюда приехал.

– Что изменилось со времён Советского Союза? Потеряла ли наша страна в производительности, качестве, на Ваш взгляд?
– В области медицинской промышленности требования к качеству повышаются. Что мы потеряли? До развала Союза у завода всегда было переходящее красное знамя. Мы всегда были впереди, шли на гребне. А потом в стране стали всё распродавать, были сложности. Часто предприятия покупали для выжимания всех средств, а сами в них ничего не вкладывали. Мы долго держались на старом оборудовании, только в 2013-2014 годах завод взял курс на реконструкцию.

– Не возникает ли у Вас временами ипохондрии?
– Нет. Я, откровенно говоря, за 35 лет здесь почти и не болел. В 1982 году попал в челюстно-лицевую хирургию, вот и всё на этом. Однажды ещё ребро сломал во время переезда. Скользко, я был в кроссовках, загремел со ступенек и сломал. Насморк последний раз был в 2006 году. С тех пор я не болел.

– Как думаете, современные дорогие лекарственные препараты стоят своих денег?
– Нет, конечно. Отбиваются средства, вложенные в раскрутку. Первоначально цена, возможно, в несколько десятков раз превышает стоимость препарата. Потом уже проходит некоторое время, препараты переходят в другой класс, и они уже столько не стоят. В своё время, когда я был ещё школьником, приходил к хозяйке, у которой я жил на квартире (это было в 1969 году). Муж её сестры анальгином лечил похмелье. Тогда это был очень дорогой препарат, упаковка стоила 3 рубля, а пенсия была 30 рублей. В Швейцарии анальгин сняли с производства в 1968-м. Сейчас во всей Европе его не принимают. Это считается каменным веком. Мы ещё лечимся многими препаратами, которые на Западе давно не используются или используются в другой степени очистки. Ацетилсалициловая кислота (аспирин) за рубежом идёт смешанная с чем-то так, что переходит в активную стадию только в желудке, а не как у нас: принял – тебе кислотой горло и гортань сжигает. Эта кислота же очень вредна.
Помню, в 1991 году видел Strepsils (таблетки от боли в горле) в Ноттингеме, Англия. Ездили туда на этап кубка мира. Нам этих таблеток надавали море, они копейки стоили. В России же Strepsils появился только лет 5-8 назад. Я посмотрел, произведено: Ноттингем. Оказывается, они были разработчиками. У них он был везде, как у нас конфетки или жвачка. На Западе уже это отживает, сейчас, может быть, не употребляют больше такую форму или принимают в изменённом виде, а до нас это только вот дошло.

– А где ещё Вы были, кроме Англии?
– В 20-30 странах был.

– Какая больше всего понравилась?
– Франция. Раз 30 бывал там. Добрый, весёлый, простой народ. На протяжении последних 20 лет я в июне уезжаю на соревнования во Францию. Неделю, а то и дней по десять там живём. Они очень доброжелательно к нам относятся. Ещё ездил в Германию, Англию, Швейцарию, Италию, Венгрию, Чехию, Канаду, на Тайвань и в Южную Корею.
В Англии что удивило: в России ты не пойдешь по газону, не сядешь и не ляжешь; там на газонах – что хочешь: можешь сесть, поесть, попить. Единственное – ты должен убрать за собой.

– Какая у Вас была мечта в детстве?
– Стать олимпийским чемпионом. Она, наверно, слишком детская, но до сих пор задумываюсь об этом. Смотрю на свои физические данные, которые были. Когда я сюда приехал, мы такие нагрузки делали… Сейчас если вполовину так же делают, уже хорошо. В общем, раз задатки есть, надо развивать. Был 1% таланта, нужно было просто пахать и пахать. Главное – надёжные руки и хороший тренер.

– Вот у Вас целый шкаф кубков, наград. Какие самые важные?
– Самая крупная победа – это кубок, завоёванный в 1997 году, я стал тогда чемпионом Европы по суточному бегу. Затем я был призёром на этапах кубка мира и третьим в двухсуточном беге 352 км набежал. Когда был студентом, преодолевал средние дистанции, потом «сотку», до сих пор стоит рекорд республики на 100 км. Уже 23 года прошло. В день рождения сына установил. Сколько лет рекорду, столько и сыну.

– Чем Вы больше всего гордитесь?
– Да чего тут гордиться… После того как все достижения в спорте уже позади, казалось, ещё был шанс. На определённом этапе, в 40 с лишним лет, я стал заниматься суточным бегом, несмотря на то, что это было очень тяжело. Травмы преследовали, но я всегда вставал с колен, тренировался и в конце концов добился своего.

Вопрос в лоб:
– Ради чего Вы готовы крупно рискнуть?
– Ради благополучия сына; ради здоровья кого-то из близких.

– Если бы произошёл ядерный взрыв, какие вещи Вы бы взяли с собой в убежище?
– В первую очередь кроссовки, трусы и спортивную майку. Для меня жизнь – это движение, бездействие невыносимо. Я за лето пробегаю больше, чем проезжаю на машине.

– Какие проступки вызывают у Вас наибольшее снисхождение?
– Забывчивость. Молодым я готов всё простить, лишь бы они с возрастом не повторяли эти ошибки. Тех, кто пытаются их исправить, кто делают выводы, я всегда уважаю.

Беседовал Денис ДОЛГОПОЛОВ.