Дыхание полярной ночи

Архипелаг норвежцы и русские называют по-разному. В нашей стране его именуют Шпицбергеном. В Норвегии – Свальбардом (Svalbard), что в переводе означает «холодные берега».

Музыка снега
Несмотря на то что на Шпицбергене действует безвизовый режим, мне пришлось обзавестись Шенгенской визой. Связано это с тем, что попасть на архипелаг зимой можно только через территорию Норвегии, хотя раз в два месяца на Шпицберген летают прямые чартеры из Москвы. Их организует трест «Арктикуголь» – государственное предприятие, занимающееся на архипелаге добычей угля. Поэтому пассажирами в основном являются шахтёры. Между тем мне повезло: моим попутчиком оказался генеральный директор «Арктикугля» Александр Веселов.
Чтобы добраться до архипелага, нам пришлось совершить три пересадки – в Стокгольме, Осло и Тромсе. Перелёт в норвежский посёлок Лонгиербюен, так называемую «столицу Шпицбергена», занял ещё около двух часов. Лонгйир, так еще называют Лонгиербюен, является самым крупным поселением на архипелаге. Здесь проживает чуть более 2000 жителей. Неудивительно, что практически все знакомы друг с другом. Многие норвежцы задействованы на работе в угольной шахте. Часть населения трудится в самом северном университете мира – UNIS, где изучается геофизика и арктическая биология, геология и арктическая технология. Кроме того, в Лонгйире расположены несколько туристических центров, отелей и хостелов, детский сад и школа, супермаркет и даже лютеранская кирха. Наконец, здесь находится офис местного губернатора – сюссельмана (Sysselmannen), выполняющего на Шпицбергене роль всех трех ветвей власти. Сюссельман назначается Министерством юстиции Норвегии, и в его распоряжении находится несколько вертолётов, катеров и снегоходов.
Большинство жителей Лонгйира – норвежцы. Много немцев. В основном посёлок живёт за счёт туристов, приезжающих сюда со всех уголков Земли.

Осторожно, белый медведь!
Помимо Лонгйира на архипелаге есть ещё несколько населённых пунктов: русский Баренцбург, а также Ню-Олесунн и Свеагрува. Правда, это лишь сезонные поселения, предназначенные для арктических исследований и добычи полезных ископаемых.
На Шпицбергене между населёнными пунктами нет ни одной дороги, поэтому зимой перемещаются на снегоходах. Однако мне повезло: генерального директора треста «Арктикуголь» в аэропорту Лонгйира встречал вертолёт, в котором нашлось место и для меня. Загрузившись в видавший лучшие годы жизни МИ-8, мы взяли курс на Баренцбург, посёлок с населением около 400 жителей.
Вскоре за бортом показались ледники и хребты архипелага. Я всё сильнее всматривался в иллюминатор в надежде увидеть белого медведя. Его популяция на Шпицбергене насчитывает свыше 3000 особей, то есть больше, чем все вместе взятое население. Полярный медведь, вес которого достигает более 770 кг, считается грозным хищником, способным убить человека. Подобные случаи, надо сказать, на архипелаге случаются постоянно. Несмотря на то что медведи находятся под охраной, за пределы посёлка почти никто не выходит без винтовки. Зверя принято сначала пугать, стрелять на поражение разрешено лишь в крайних случаях. Между тем только на Шпицбергене можно встретить знак «Осторожно, белый медведь», выполненный не на белом, а на черном фоне. Медведя увидеть мне так и не удалось, зато на глаза попалось стадо северных оленей. Тем временем наш вертолёт совершил посадку в Баренцбурге. Был поздний вечер, поэтому я отправился отдыхать в гостиницу.

Тишина холодных берегов
Утро следующего дня началось с неприятной неожиданности – отсутствия солнца над горизонтом. Февраль на Шпицбергене – время долгой полярной ночи, которая начинается ещё в ноябре. Однако природные катаклизмы не помешали мне совершить прогулку по Баренцбургу. Его основное население – русские и украинские шахтёры, причём многие живут с семьями. Поэтому здесь функционируют школа и больница. Свободное от работы на шахте время угольщики любят проводить в бассейне и спортивном зале. Питаются шахтёры в столовой, где расплачиваются специальными чип-картами треста «Арктикуголь». Эти же карты принимаются и в единственном продуктовом магазине. Цены в нём гораздо выше, чем в России. Сумму, которую рабочий израсходует за месяц, вычтут из его зарплаты.
В 90-е годы в Баренцбурге был в обороте шпицбергенский рубль. Однако вскоре норвежские власти архипелага наложили запрет на его использование. Обосновали тем, что на Шпицбергене не могут распространяться денежные знаки с надписью «Российская Федерация».
В поселке введено строгое ограничение на продажу крепкого алкоголя. За месяц можно приобрести лишь одну бутылку водки. Зато продают слабоалкогольное пиво, которое варится в местной пивоварне. Правда, крепостью его не превышает 2,5% об.: таковы законы архипелага.
Во время прогулки мне навстречу попалась группа иностранных туристов, которая вместе с норвежским гидом приехала на снегоходах из Лонгйира. Во время экскурсии по посёлку иностранцам рассказывают о том, как жили здесь шахтёры в советские годы. Показывают местную достопримечательность – музей «Помор», экспонаты которого свидетельствуют об освоении архипелага русскими поморами. Споры вокруг того, кто был на Шпицбергене первым – русские, норвежцы или голландцы, продолжаются до сих пор. Затем туристов потчуют в местном ресторане блюдами русской кухни. Цены тут запредельные и в норвежских кронах.
Я пробыл в Баренцбурге пять дней и навсегда остался заворожённым неповторимым спокойствием и тишиной холодных берегов.

Михаил Воронов