Какой будет следующий ход?

Что происходит в Украине и мире? Как в этом разобраться простому россиянину не из высших эшелонов власти? В период постоянно меняющейся картины событий мы обратились к независимому эксперту. Мне посчастливилось побывать на его университетских лекциях, где я поняла, что о политике можно говорить захватывающе, объективно и… с обаянием.
На вопросы, которые сейчас больше всего интересуют наших соотечественников, нам ответил старший вице-президент Евразийской рейтинговой комиссии, профессор МГИМО-Университета, кандидат политических наук, политолог Сергей Сергеевич Судаков.

– Сергей Сергеевич, в условиях информационной войны простые граждане не понимают происходящее. Многие украинские и западные СМИ называют Россию «агрессором» и «империей зла», российские масс-медиа подчеркивают положительные стороны своего внешнеполитического курса. Где искать правду?
– Правда в условиях информационной войны – понятие в значительной мере субъективное. Власть на Украине представляет сегодня днепропетровский клан, которого самого подпирает галицко-волынский «Правый сектор», объединяющий дюжину ранее марионеточных националистических организаций. Остальная часть Украины на сегодня временно оказалась без своего политического представительства. Правда в том, что если бы эти процессы были пущены на самотёк, то довольно быстро появилось бы представительство восточной части, хотя это и могло бы произойти ценой силового «наката» со стороны «Правого сектора», с вытекающими отсюда репрессиями и жертвами. Кроме того, правительство Яценюка стало бы пророссийским настолько быстро, насколько смогло бы осознать степень структурной зависимости Украины от России, и стремилось бы инициировать попытки избавиться от «Правого сектора». А концепт «проекта Украины» на основе галицко-волынской идентичности довольно быстро бы сам себя скомпрометировал.

– Однако ситуация стала развиваться по иному пути. Чему поспособствовала Россия, защитив Крым?
– Прежде всего, появлению настороженного отношения со стороны некогда нейтральных областей центра и юго-востока, позволила концентрироваться западной пропаганде на образе России как «воплощении зла». К сожалению, защитив Крым, Россия задала, по сути, антироссийский вектор любого украинского правительства в ближайшие годы. Пропагандистская политика России оказалась не готова к продвижению пророссийской интерпретации событий на международном уровне.

– Благими намерениями… Как сейчас стоит вести себя российскому правительству, чтобы сбалансировать ситуацию?
– В дальнейшем оптимальным представляется тактика передачи инициативы украинскому правительству – в отсутствие ресурсов оно с неизбежностью будет совершать ошибки, которые будут ронять его популярность. Силовой захват власти уже «Правым сектором», если он состоится, автоматически «обелит» Россию и даст новый шанс коммуникации не с позиции «империя зла».

– Нарушила ли Россия какие-либо законодательные нормы, присоединив Крым? Стоило ли потянуть время, дождаться назначения легитимной власти в Украине, как советовали некоторые эксперты и дипломаты?
– Безусловно, да. Равно в такой же мере, как нарушили Соединенные Штаты Америки, «продавив» Косово. Возможно, выигрышней было бы не спешить, учитывая стабильно пророссийскую ориентацию Крыма, правда, это обошлось бы дороже в плане издержек на обеспечение безопасности. Однако это было бы куда убедительней для мирового сообщества. Позиция отсутствия готовности подвинуться по Крыму хотя бы по срокам объективно сработала против России. В качестве выхода теперь может быть инициирована дискуссия о новом мировом порядке – он больше не ялтинско-потсдамский, установившийся после Второй мировой войны, и насчитывает на данный момент шесть исключений (объединение Германии, раздел Чехословакии, распад Югославии, Косово, отделение Восточного Тимора и Крым). Минус – у России сейчас не та позиция, чтобы такую дискуссию успешно модерировать, для этого нужен как минимум доверенный союзник с достаточным международным весом, лучше из Европы.

– Сейчас общество разделилось: многие празднуют присоединение Крыма, другие называют это пиром во время чумы: на юго-востоке Украины также множество русских, чьи права ущемляются. Как Россия, не нарушая международных соглашений, может помочь своим в Украине? Что могут сделать сами украинцы в таких обстоятельствах?
– У России сейчас два выхода. Это или позиция «слона в посудной лавке», поскольку дальнейшее вмешательство в судьбу русскоязычных украинцев (а на юго-востоке именно русскоязычные украинцы, не русские) окончательно превратит Россию в международного агрессора, или позиция выжидания, с вытекающими отсюда неизбежными издержками. Украина на самом деле находится на пороге гражданской войны, и с большой вероятностью она произойдёт на новой волне народного недовольства где-то к осени этого года, по завершении сельхоз-цикла. Гражданская война, если она случится, «всё спишет», и по большому счёту «обнулит» ситуацию, создав возможность действовать.

– «Европейское благополучие» – это уже стереотип, в который поверила Украина?
– Европейское благополучие – всё больше миф, о чём свидетельствует повсеместный приход правых к власти. Но миф ещё живой. Правизна, как правило, – реакция слабости, правый крен – отличный маркер количества активно ущемлённых. Левый крен, хоть и был бы более логичен и результативен, скомпрометирован фигурами типа Франсуа Олланда.

– Можно сказать, что сегодня геополитические центры смещаются на Восток?
– Геополитические центры пока не сместились на Восток. Китай может развиваться только в привязке к американскому рынку, арабский восток как был, так и остается несамостоятельным и критически зависимым от США, относительно самодостаточная Индия ещё слишком слаба, чтобы стать не региональным, а глобальным центром.

– Рискует ли Россия оказаться в международной изоляции? С кем нам стоит усилить сотрудничество?
– Наиболее серьёзной альтернативой из центров силы для России является Индия – она единственная пытается строить игры в положительном ключе (выигрываю я – выигрываешь ты), в то время как остальные страны играют с нулевой суммой (выигрываю я – проигрываешь ты). Второй по значимости может быть Турция во главе с правительством Эрдогана – после проигрыша на европейском и исламском направлениях тот может стать неплохим партнёром, который позволил бы кормить Центральную Азию. Наравне с Турцией интересен Иран – тот, во-первых, идеологически враждебен Западу, во-вторых, он антагонистичен суннитскому Ближнему Востоку. В-третьих, он может построить с Россией взаимодополняющие комбинации в мировой экономике. Дальше идёт Китай – однако тот всегда будет играть свою игру, используя расклады для торга с США и Россией. Для Китая наша страна – колониальная держава, а сам он идеологически пытается выстраивать антиколониальный дискурс. Дальше по значимости идут страны Южной Европы с Италией во главе, но надо давать себе отчёт, что явными союзниками они станут только при очевидном провисании европейского проекта и при очевидной успешности российского альтернативного проекта, если он состоится.

Ирина ЕРОФЕЕВА